Секрет Златовласки - Страница 44

Тем не менее в следующие два дня Ванесса обнаружила, что к ней возвращается чувство равновесия, поскольку Лейси Тейлор, по всей видимости, не заметила чего-то странного в том, как Бенедикт и его дворецкий с оскорбительной вежливостью игнорировали друг друга. Конечно, Лейси так усердно жаловалась на все, начиная с отсутствия кондиционеров до недостаточно больших ванных комнат, что у нее, думала Ванесса, вряд ли было время заметить что-либо кроме собственных проблем. Лейси ясно дала понять, что мирится с Уайтфилдом только потому, что Бенедикт здесь, хотя большую часть дня тот проводил запершись в студии и зарывшись носом в кипу «срочных» контрактов, которые тут же очень кстати предъявил его коллега.

А вот с Дэйном Джадсоном была веселенькая история. Ванессе пришлось выслушивать, как тот с небрежной непочтительностью настойчиво обсуждал с ней Бенедикта. Вообще-то Дэйн довольно цинично относился к жизни и к любви в частности, но с ним Ванессе было весело, и она сознавала, что тот намеренно выступает в роли буфера между ними. Бенедикт тоже заметил это, что далеко не улучшило его настроения. В ответ он решил сам предложить развлечение.

– Торжество? По какому поводу? – рассеянно спросила Ванесса, когда на третий день после приезда Лейси Тейлор перед ней в гостиной предстало возбужденное трио.

При виде такого полного отсутствия энтузиазма с ее стороны Бенедикт скривил губы.

– А по-вашему, что бы это могло быть, Ванесса? – язвительно подколол он.

– Юбилей… этой старушки-гостиницы, в которую, видимо, влюбился Бенедикт. – Быстрый ответ Дэйна спас Ванессу от необходимости отвечать. Юбилей, а не помолвка! – Он говорит, в будущее воскресенье будет сто двадцать лет, как ее открыли, поэтому он решил устроить прием, чтобы отметить это событие.

– Костюмированный бал, – ликующе провозгласила Лейси. – Свой костюм я выпишу из Штатов. Я знаю, в Виллидже есть фантастическое местечко…

– Лейси, не слишком увлекайся, это просто вечеринка, а не событие сезона, – сухо заметил Бенедикт. – Приглашу только местных, кто много лет связан с гостиницей, поэтому я хочу, чтобы обстановка была неофициальной и свободной. Миссис Райли сказала, что договорится о питании с местной организацией, которая нуждается в фондах, а театральные костюмы будут взяты напрокат у членов общества любителей истории…

– Вы уже говорили с кем-нибудь из них? – спросила Ванесса с внезапным ощущением нереальности всего происходящего. Откуда все эта внезапная общительность? Она не думала, что он просто пытается такими буколическими радостями жизни в провинции скрасить скуку Лейси.

Голубые глаза вспыхнули, как будто он знал, о чем она думает.

– M-м. Да, с мисс Фишер. Такая очаровательная энергичная пожилая леди!

И это он говорит о щебечущей старой деве, тогда как сам был готов часами кататься на машине в день своего приезда, лишь бы избежать встречи с ней! Теперь она поняла, он что-то замышляет. Вместо замкнутого угрюмого незнакомца последних двух дней появился мужчина, как и прежде, на удивление хорошо владеющий собой.

– Но… на следующей неделе? – неуверенно пробормотала Ванесса. – Вам едва ли хватит времени, чтобы организовать приглашения, не говоря уже о дополнительном обслуживающем персонале…

Ей следовало знать, что он перекроет все пути к отступлению.

– Приглашения можно сделать в устной форме, и нам не нужен обслуживающий персонал. Я вам говорил, это будет обычная вечеринка, где все могут чувствовать себя свободно – придут только соседи. Многие будут только рады помочь чем можно. Так что вы тоже приглашены, Ванесса, но только в костюме, как и все остальные. – Бенедикт откинулся на стуле и смерил ее взглядом от аккуратно причесанной макушки до практичных туфель. – И, думаю, у меня есть для вас идеально подходящий костюм…

Наверняка. И, несомненно, ужасный! Ванесса не доверяла этой крокодиловой улыбочке. Поэтому, прежде чем ее окончательно завертело в вихре лихорадочной деятельности, порожденной блестящей идеей Бенедикта, она позаботилась заранее раздобыть у мисс Фишер подходящий степенный костюм и надежно спрятала его в своей комнате.

К семи часам вечера следующей субботы Ванесса была настолько занята мыслями о бесчисленных делах, требующих ее внимания, что уже начала натягивать на себя выбранный костюм, когда обнаружила, что он тесноват.

Это было совсем не то платье, которое она сама повесила в гардероб, – простое и приличное, как и пристало леди викторианской эпохи. Ее теперешний наряд весь состоял из малиновых атласных оборок с черной оторочкой, и у него был такой вырез и лиф, что Ванесса от растерянности едва не разрыдалась.

Другого платья нигде не было, и она узнала, почему, найдя на дне гардероба картонку с накрахмаленным черным корсажем.

На крышке картонки была надпись четким твердым почерком, не требующая подписи.

«Уверен, ты узнаешь это платье. Оно с дагерротипа Мэг, напечатанного на театральной программке из архивов судьи. Цвет мне пришлось выбирать самому, но портниха уверяет, что в остальном платье в точности скопировано с оригинала, поэтому нужно надеть и это…»

И в конце, как постскриптум: «Рискнешь?»

Как будто ее можно заставить что-то сделать, бросив такой ребяческий вызов! Еще ребенком Ванесса никогда не принимала вызова, не взвесив риска и всех вероятных последствий.

Но иногда сделать выбор не так-то просто, подумала она, занервничав и припомнив, что, по установленному Бенедиктом правилу, всех появившихся на вечеринке без маскарадного костюма заставят заплатить фант. У Ванессы было предчувствие, что фант, который он с нее потребует, будет гораздо более рискованным, чем этот его глупый вызов. Возможно, он ожидает, что она предпочтет платить фант. После выпавшей ей трудной недели Ванессе меньше всего хотелось принять еще одно чреватое опасностью решение.